Возможно, вы спросите, кто этот парень? И почему о нем здесь говорят либо только хорошо, либо никак.
Нет, он не сыграл в ящик. Пока что. Он был на волоске, он был зелен и глуп, когда готов был бездумно пожертвовать своей жизнью. За идею, с музыкой.
За четких пацанов… таких, как Тсукишима-сан..!
Но теперь все в прошлом. А он по-прежнему крут, как дюжина вареных яиц. Он по-прежнему первый парень на районе. И все потому что авторитет не пропьешь и не вышибешь, равно как и дурь из его башки. Но это совсем другая история.

Парта Шишигавары Мое в очередной раз пуста. Одинокая, заброшенная, покрытая наскальной живописью а-ля Нефиг-Было-Делать-На-Уроках, и слоем вековой пыли, на пару с расшатанным стулом, являла собой довольно унылое зрелище. Особенно для учителя, который каждую неделю спрашивал с видом крайнего недоумения, кто такой Шишигавара Мое, и не по ошибке ли занесено его имя в журнал класса, на что мальчишки каждую неделю не ленились отвечать, что  мол нет, никакой ошибки здесь нет. «Есть такой, - говорили они, - Ботанов гоняет, - со смешком добавляли другие».
Учитель с минуту хлопал глазами, нахлобучивал очки на нос и качал головой, под нос причитая: «Безобразие!». И был прав в иной раз. Но только не сегодня.

- Юки… - шепчет растерянный детский голосок. Тоска и хардкоринка в этом голосе проедают душу мальчишки насквозь. Он сжимает ее руку крепче и чуть ускоряет темп. Девочка хнычет в ответ и на какое-то время забывает о своем горе, сосредотачиваясь на том, как бы не споткнуться и не запачкать выглаженную новенькую школьную юбку и туфельки.
Народ замечает эту странную компанию. Кто-то офигевает и смотрит им вслед, забывая о том, кто он и как здесь оказался. Кто-то ничего не заподозрив, проходит мимо, просто не допустив мысли, что парень с ирокезом – это он. Действительно, много ли они видели парней с ирокезами в этом элитном учебном заведении? Но ни один из них не будет разгуливать средь бела дня за ручку с младшеклассницей.
- Ю..юки, - а она приноровилась к темпу. И снова тянет свободной ручонкой за рукав его супер-моднючей куртки. Капюшон уже не спасает, он каждый раз слетает с головы, когда она вот так делает. Цепляется за него, как за последнюю надежду. Чтоб тебя, Мое… Теперь ни один ботан не содрогнется, услышав твое имя. Годы зарабатывания авторитета… Знай, что ты их похоронил сегодня. Он хочет поднять руки к лицу в немой пацанской скорби, но на одной из них висит это проклятое создание, а в другой он держит детский рисунок-портрет, на скорую руку нарисованный цветными карандашами. Фоторобот, чтоб его.
- Ююки-и… - плаксиво, не на шутку тревожно, и все туда же – в самую, черт ее побери, душу! Как же так…
- А ну.. цыц! - смягчает он вертевшуюся на языке фразу по максимуму. С видимым усилием, даже НАсилием над собой, - Не дрейфь, найдется твой Юки, - он не смотрит на нее, намеренно, но чувствует на себе этот щенячий жалостливый взгляд двух заплаканных детских глазищ. Она всхлипнула, готовая снова разразиться плачем, но он то знал, что эти шмыги не спроста. Он, не мысля, как еще ее подбодрить, чуть (чуть?) дернул ее за руку, - Будь мужиком!
Как ни странно, этой фразе юная леди не удивилась. Наоборот, она немного успокоилась и даже улыбнулась. В дальнейшем, шагая и подпрыгивая, она даже весьма бодро покачивала своей рукой, но Шишигавара не поддавался, краснел от стыда аки рак, и душил рождающиеся было порывы поддаться этому милейшеству. Его рука не двигалась, он напряг ее что есть мочи, так, словно она была деревянная и несгибаемая.

Он заглянул под каждый куст во дворе школы, под каждую юбку, разогнал все влюбленные парочки со всех скамеек, выискивая поганца Юки под ними, но все было тщетно. На третьем круге, когда он в десятый раз заглядывал под один и тот же лопух, девочка что-то заподозрила. И, надув губки, спросила смущенно,
- Он не вернется? Куда он пропал?
Шишигавара со вздохом поправил лопух, подумав о том, какой же он сам лопух – это раз. И о том, что еще в его силах. Он еще раз взглянул на рисунок. Плюшевый пес с ослиными ушами и розовым носом. Уж этот нос он бы точно не проглядел. Значит, вряд ли он остался в пределах школьного двора. И был ли вообще тут потерян – тот еще спорный вопрос. Но что ему сказать? Гордость велит сказать правду, по существу, беспощадно и холодно. Как отрезав. «Это не твои заботы. Велика беда!» Но он никак не может собраться с духом. От тяжести раздумий он напряженно хмурится, уголки губ дрожат, словно он вот-вот разрыдается. Если быть до конца хорошим парнем, ему положено сейчас взять ребенка за руки или погладить ее по головке, утешая, но ничего не выходит. Пальцы  протестующе конвульсивно сжимаются. Не поднимаясь с корточек, он как можно спокойнее отвечает,
- Не дрейфь, он просто забил стрелку своим знакомым, - он хотел было встать и пойти восвояси, но девочка непонимающе уставилась на него и успела повиснуть на его рукаве мертвым грузом,
- Стрелку?
- Ну да, - он закатил глаза, дивясь тому, как можно не понимать таких простых вещей, - Юки назначил стрелку – Юки пришел на стрелку. Пацан сказал - пацан сделал, - он многозначительно поднял палец, и потом подумал про себя: «Что за бред я несу-у-у..».

Тут он вроде что-то услышал. Его окликнули неподалеку, причем, судя по всему не в первый раз. Мое обернулся, пытаясь стряхнуть с себя ребенка, и чуть было не помер от стыда. На него глазела ни одна пара глаз – удивленно, ошарашенно, с таким выражением, словно им под нос сунули дохлую кошку. И Мое прекрасно понимал, за что и почему. Лучше всего сейчас было провалиться сквозь землю или проснуться, пусть и в холодном поту, посреди ночи, но проснуться. Пара закадычных братанов, которые всю жизнь видели в нем только сурового несомненного лидера, прямо царя зверей (или царя шпаны), были в толпе наблюдавших эту картину.
Первый порыв – убежать, расплакавшись. Или истерично смеясь, крича, сделав вид, что он болен и невменяем.
Наверно, они бы охотно в это поверили.
Второй, более разумный – подойти и все объяснить. Но поскольку просто подойти и просто объяснить – не наш формат, озверевший от стыда и страха Шишигавара подкатил к компашке на всех парах, оставляя далеко позади свой малолетний кошмар с бантиками и кудряшками, унося от него ноги. Подкатил, сходу вмазав по первой не понравившейся ему морде. Кто-то из корешей с шумом бухнулся на землю,
- Чего уставились, я вас спрашиваю?! – проорал он, как будто спрашивал и правда в раз десятый, - Кому меня надо? Тебе меня надо? Нет?! – это замешательство немного вернуло все на свои места. В лицах мальчишек снова нарисовался привычный Шишигаваре трепет и уважение. Он был рад этому, оттого еще воодушевленнее орал, не замечая, что вопит почти в ухо какой-то незнакомой девчонке, которую за девчонку-то принимать не думал, - Тогда кто?!

На миг, всего на миг! – но ему показалось, что среди привычных лиц, все на подбор – расквашенных и прямо таки «блещущих» интеллектом, он углядел одно, на удивление одухотворенное и как будто бы даже…
…бабское?!

Мгновение, чтобы это осознать, запнуться в гневной тираде и медленно, с трудом соображая, развернуться, с выражением «WTF?!» вглядываясь в лица. Даже мгновения оказалось слишком много – его схватили. Хотите верьте, хотите нет, но Шишигавару Мое действительно кто-то посмел схватить за воротник и отбросить , как надоевшего вшивого котенка. Сказать, что Шишигавара охренел, значит не сказать ничего.
Возможно, толчок был не настолько сильным, чтобы заставить Мое проломить стену школы его собственной черепушкой, но что-то в этом было обескураживающее, постыдное, даже до того момента, как он узнал и после осознал, кто нанес ему удар в спину.
Вообще-то не в спину, а в плечо. И не удар вовсе. Но любой другой формулировке недостает эпичности, чтобы описать испытанный мальчишкой шок.
Секунда, а быть может две – и зад Мое поцеловал землю. Хотя по ощущениям – как будто наоборот. Земля подкралась да и обрушилась ему на пятую точку со всего размаха, попирая все Ньютоновские законы. Дальнейший полет кубарем по стриженой школьной лужайке он предотвратил, забуксовав локтями. Еще бы чуть-чуть – и небо в алмазах и прочее.

Он еще немного копался, пытаясь сесть, опершись назад, на руки. Пока он со злобой месил кулаками землю, в его голове растеряно, нервно бились мысли. Как?! И главное кто? Он яростно бычил ногами землю, пока шнуровка на его дранненьких кедах, с позволения сказать – самая фиговая шнуровка, которую способен воспроизвести парень его возраста, – не выдержала. И пока он наконец не уселся, задрав голову, злобными сощуренными глазками вглядываясь в единственную фигуру, которую видел перед собой. Как ни странно, никого больше в радиусе двухсот метров он не наблюдал, только позорно сверкающие пятки его дружков и соратников на границе поля зрения. Оставалось только недоумевать, чего так испугались эти полудурки. Возможно, его праведного гнева. Но как оказалось – совсем другого.

– Тебя зовут Шишигавара Моэ? Я искала тебя, – ээ.. не-не-не, стоп! Он только начал соображать. Он только-только разглядел в каком-то хилом мальчонке признаки, по которым он просто не мог быть таковым. Пропорции, черты лица, бампера, которые до этого вопреки всему не бросались в глаза, прическа… Хотя нет, прическа была самая что ни на есть пацанская. С затылка он никогда бы не разглядел в нем существо противоположного пола.
Он сидел с открытым ртом, издавая какие-то невнятные слова, звуки, напоминающие звуки дикой природы (кота, подавившегося шерстью), тыча пальцем в собеседника.

Постойте ка, да это же баба! - пришел на помощь исчерпавшемуся словарному запасу внутренний голос.
– Постойте ка, да ты ж… ты ж..! – язык запинался о какую-то преграду. Уж чуяло сердце, что за слова, которые по умолчанию предлагают его мозги, можно схлопотать звездюлей, – …девчонка! – отделался он такой, более безобидной формулировкой, но зато от всей души выразил свое негодование интонацией. Едкой и злобной, не скрывая своего отвращения к мысли, что какая-то там… девчонка посмела поставить его на место. И, поставив, еще и требует от него что-то. Мое был в замешательстве. Но в какой-то момент его просто «замкнуло», и мозг нажал копку «сброс» путающемуся клубку мыслей и вопросов. Осталось только одно, что его волновало, –  Мы не закончили! – он неуклюже вставал на ноги, глядя угрюмо, исподлобья, на свою противницу. Однозначно, противницу, – Вообще-то я обычно не бью глупых девчонок, – прозвучало, словно отголосок детской травмы. Одному богу известно, сколько ему бед принесли в свое время те самые «глупые девчонки». Может, за ирокез его дергали, как он их – за косички? – Хах, – лицо парнишки озарилось улыбкой, ни разу не доброй, – Пардон, я не бью цыпочек.

…И попытки сделать это чур не в счет!
Прошлое, прошлое.. Такое врядли забудешь.
– Но ты не цыпочка, – отрезал он безжалостно, словно открывая незнакомке печальную истину и раз и навсегда ставя точку в этом вопросе, – Тебе далеко до Иноуэ-сан, – упомянул он имя богини и с презрением отмахнулся от стоящей перед ним девушки, так на нее не похожей. Ни капли не похожей, ни толики сходства. Даже странно. Противоестественно.

Та сделала какое-то резкое движение, и Мое решил было, что он добился своего, но это был всего лишь рефлекс. И учебник, который предназначался ей, ударил его прямо в руку.
Он был удивлен не меньше чем она. Его защитница, его маленький кошмар с бантиками… Она воинственно держала наготове свое единственное оружие – портфель, готовая защищать своего гоповатого дружка всеми подручными средствами.
– Зачем ты напала на братика!!!
– Ю..юки..?
Да, это факт, девочки в ее возрасте не отличаются фантазией и называют игрушки своими именами или именами братьев и сестер. Дело не в этом. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, чем все закончится, если он не попытается вмешаться. Притвориться, что он не знает младшеклассницу, так бесстрашно отбивающую от него нарвавшихся девчонок… в общем, не выйдет, и точка.

Мое должен был вспомнить о том, что эта девочка уже достаточно подпортила его репутацию, но отчего-то не вспомнил. Он бросился вперед, загородив старшеклассницу от грозящих ей учебников с таким видом, словно защищает ее от пуль.
– Все в порядке, Юки, она просто хочет перетереть со мной. Ну же, не стоит драться, – он на всякий случай взял девочку за руку, – по крайней мере, пока ты не подросла, – добавил тихо Мое, как-то подозрительно гыгыкнув и покраснев. Девочка не поняла шутки, но от одного рукопожатия заметно повеселела, сжала в кулачке лямку рюкзачка, но так же подозрительно, зверьком поглядывала на незнакомку. Мое тоже стало легче, он взглянул на девушку, с выражением а-ля «пока забудем все обиды». Ему правда не улыбалось устраивать с кем бы то ни было драки на глазах у ребенка, тем более с девчонкой. Поэтому он нетерпеливо бросил,
– Ну чего еще?!

Отредактировано Shishigawara Moe (2013-11-15 16:31:08)