Так, так, так... Похоже, Вамухоне ещё недоработан. По задумке Маюри, этот яд должен был разрушить кальций в костях испытуемого за неделю, но вместо этого пришлось ждать почти месяц до завершения эффекта. Судя по всему, сам подопытный был этому очень огорчён. Должно быть, не очень приятно, когда твои кости медленно рассыпаются. Но и Куроцучи был от результатов не в восторге. На каждого подопытного тратилось питание, вводимое внутривенно, а его, как ни крути, приходилось добывать. И тот факт, что вместо недели этого типа пришлось "кормить" в четыре раза дольше, никак не мог принести радость учёному. Но и особых причин расстраиваться не было тоже. Отрицательный результат - тоже результат. Это лишь повод доработать недоработанное, улучшить недостаточно пригодное, исправить ошибочное.
А вот и другой "кролик". С ним всё прошло гладко. Он благополучно скончался от Куромибоджин, вещества, вызывающего паралич дыхательной системы в организме. Только вот, он почему-то не распадается на рейши. Видимо, один из компонентов Куромибоджин задерживает распад духовного тела... Из двенадцати ингредиентов уже семь было проверено. Куроцучи вводил их другим подопытным и прекращал их бренное существование. Но они, как и положено, таяли в воздухе. Оставалось ещё пять составляющих. А подопытных осталось только трое. Эх, опять новых доставать придётся...
Маюри окинул взглядом троих оставшихся в живых везунчиков, которым посчастливилось стать ступенями для его продвижения в науке. Не каждому выпадает такая удача. Да и кого попало учёный использовать не стал бы. Ему нужны были выносливые и ценные экземпляры. И если с ценностью в Обществе Душ было не очень густо, то уж выносливых дуболомов, способных долгое время выдерживать его эксперименты, хватало. Хотя, иногда приходилось перебиваться субъектами из Руконгая. Всё-таки, если похищать шинигами постоянно, высок шанс быть пойманным.
Кстати, Маюри испытывал не только яды. Сейчас, к примеру, он решил временно отложить эксперименты с Куромибоджин и проверить Ходжику-зай, исцеляющий препарат. Он уже испытывал его. На себе. Совсем было туго с подопытными. Поэтому он сначала отрезал себе палец и вколол Ходжику-зай, затем два пальца, затем кисть. С этим препарат справлялся. Теперь стоило проверить на целой руке, а потом и ноге. Но сейчас у него есть подопытные, поэтому экзекуцию над собой проводить необязательно. Подойдя к одному из шинигами, он достал занпакто. Все подопытные были надёжно закреплены, так что, не стоило опасаться, что они навредят учёному. К тому же, они до беспамятства накачаны наркотиками и ничего не соображали. Хотя... Этот, кажется, очухивается. Ну что ж, Куроцучи уже подошёл к нему. Не будет же он скакать от одного "кролика" к другому, опасаясь, как бы не сделать им бо-бо.
Жизнь - вообще жестокая и несправедливая штука.
Похоже, этому парню было больно. По крайней мере, когда Маюри начал отрезать ему руку по плечо, вопил он знатно. Учёный уже раздражённо подумал, что ему стоит и голосовые связки уничтожить, но парень потерял сознание от болевого шока. Вот и отлично. Шумных людей Куроцучи никогда не любил.

Маюри не был садистом по своей сути. Ему не доставляло удовольствие причинение боли другим. Ему просто было на это наплевать. А вот испытывание чего-то, созданного своими руками и мозгами, действительно было единственной отрадой для этого сумрачного гения. И если одно совпадало с другим, то чувство морального удовлетворения Куроцучи приносил именно успешный эксперимент, а вовсе не издевательства над подопытным, совершенные в процессе.
Итак, правая верхняя конечность испытуемого была успешно отделена от дела. Теперь дело за малым: вколоть Ходжику-зай и посмотреть, что получится. Эх, "посмотреть, что получится" - ну как ребёнок, честное слово... Но что поделать, любопытство учёным присуще даже в большей степени, чем человеческим личинкам.
Игла вошла в оставшуюся часть плеча, и Маюри медленно ввёл препарат в тело шинигами. По задумке Ходжику-зай должна была восстанавливать раны и отрезанные конечности мгновенно. Ведь в критической ситуации это необходимо, как ни крути. Но при предыдущих испытаниях проходила пара десятков минут, прежде чем отсечённая часть тела восстанавливалась. Маюри доработал состав вещества, и теперь стоило проверить, насколько успешно.
В течение тридцати секунд видимых изменений не последовало. Куроцучи отстранился от подопытного и направился к стеллажам, чтобы взять измеритель клеточной активности и проверить, идёт ли регенерация вообще. И тут его взгляд упал на сканер реяцу, что стоял на столе. О-хо-хо, кое-кто очень хорошо умеет скрывать свою духовную энергию, но при этом абсолютно не понимает, в чью обитель проник. Сам Куроцучи не смог засечь нарушителя, но его изобретение справилось с этим на ура.
- Я знаю, что ты здесь, рядовой, - процедил учёный. - Выходи.
Прибор указывал на то, что это был именно шинигами, а не немощный руконгаец, и уровень его силы находился в пределах реяцу рядового. Поэтому Маюри не колебался, определяя незваного гостя. Хотя, конечно, слово "рядовой", сказанное от рядового... Это было странно. Но это не меняло желания поскорее разобраться с пришедшим сюда. Пожалуй, ему стоило оторвать руки. И протестировать лишний раз Ходжику-зай. А потом оторвать ещё раз и уже не восстанавливать. Ибо негоже вторгаться без спроса в святая святых того, кто свою жизнь решил посвятить науке. Маюри не страдал излишком гуманизма и человеколюбия, и с тем, кто мог сдать его деятельность вышестоящим чинам, у него разговор будет короткий. С другой стороны, даже хорошо, что кто-то на него вышел. Не придётся выискивать удобный момент, чтобы похитить на опыты очередного шинигами. Новый "кролик" пришёл к нему сам. Маюри не сдержал злорадной усмешки.
Куроцучи окинул взглядом подопытного, подвергнутого действию тестируемого препарата, и перед его глазами предстала картина мгновенной регенерации. Буквально в полторы секунды рука шинигами восстановилась, и на глаз даже не отличалась от отрезанной. Что ж, он на правильном пути. Осталось лишь переработать Ходжику-зай ещё раз, чтобы не было этой задержки перед восстановлением.